«Страна проедает последние резервы. Игорь Николаев (ФБК): «Экономика будет проседать и дальше Института стратегического анализа компании фбк

Руководство института:

Директор - Фурсов Андрей Ильич, академик Международной академии наук (Инсбрук, Австрия).

Заместитель директора - Пономарева Елена Георгиевна, доктор политических наук.

Руководитель спецпроекто в - Фурсов Кирилл Андреевич, кандидат исторических наук.

Деятельность Института отражает сдвиги, происходящие в мировой науке об обществе. В последние 10-15 лет в исследовательской социально-исторической сфере и несколько запаздывающей по отношению к ней образовательной отчётливо наметились следующие сдвиги:

1. Узкий страноведческий подход уступает место:

а) региональному (иногда - макрорегиональному), базовыми объектами исследования становятся не отдельные страны, а крупные комплексы производства и обмена, то, что Ф. Бродель когда-то назвал мир-экономиками; это, например, Северная Атлантика, индоокеанская зона (аль-Хинд), восточно-азиатская, Средиземноморье (с южной, арабской, частью), степная Евразия;

б) сравнительно-историческому (причём чаще всего в долгосрочной исторической перспективе): Западная Европа - Россия, Китай - Япония; Индия - Китай; Западная Европа - Китай; и т.д. Особенно активно развивается сравнительный анализ «Запад - Восток - Россия» в сфере экономической истории;

в) анализу тех или иных крупных страновых (США, Китай, Индия), имперских (Британская империя) или региональных (Ближний Восток, Юго-Восточная Азия) комплексов как элементов мировой системы; речь идёт о таких научных программах как «мир-системный анализ» школы И. Валлерстайна, «мироисторический подход» (школа в Гавайском университете) и др.; всё вместе это можно представить как историческую глобалистику.

2. Логика развития современного мира смещает фокус исследований на проблематику современной (ХХ-XXI вв.) и новой (с XVI - начало XX в.) истории. Это не значит, что древность и средневековье находятся в небрежении. Однако приоритеты расставлены недвусмысленно (это очень чётко видно по научно-информационному потоку).

3. Для последнего десятилетия в развитии социально-исторической науки на Западе отчётливо видно возвращение интереса к теоретической проблематике, особенно в её марксистских версиях. Период 1980-1990-х годов отличался от предшествующего 30-летия в развитии социально-исторической науки тем, что практически сошли на нет теоретические дискуссии, столь бурные в 1950-1970-е годы.

Временная детеоретизация была связана с неолиберальной (контр)революцией и характерным для неолиберальных экономических схем эмпиризмом, повлиявшим и на неэкономические дисциплины. Сегодня ситуация меняется в пользу нового витка развития теории, в прошлое уходят псевдонаучные схемы типа «столкновения цивилизаций», либерального «конца истории» и т.п.

Основные направления работы Института:

методология социально-исторических исследований;
исследование сложных социальных систем (особое внимание - капиталистической), включая сравнительно-исторический анализ систем (системология, компаративистика;
изучение системных и транссистемных субъектов (религиозно-политические, финансовые и т.п. корпорации - орденские, неоорденские, сетевые структуры и т.п.);
анализ реальных механизмов мировой борьбы за власть, информацию и ресурсы (конспирология);
анализ глобальных процессов (глобалистика);
анализ процессов (включая текущую историю) в основных макрорегионах мира (Россия; Англосфера; Германосфера; Европа - Северная, Южная, Восточная; Арабский мир; Средний Восток; Центральная Азия; Южная Азия; Юго-Восточная Азия; Восточная Азия; Африка к югу от Сахары; Латинская Америка);
исследование современной идеологической ситуации, идеологической и психоисторической борьбы.

Институт осуществляет

научно-исследовательскую и информационно-аналитическую деятельность;
консультирование юридических и физических лиц по тематике деятельности института;
выполнение проектных исследований по тематике деятельности института по заказу юридических и физических лиц;
проведение на российском и международном уровнях семинаров, «круглых столов», конференций, вебинаров и т.п. по проблематике исследований института;
ведение нелицензируемой образовательной деятельности, осуществляемой путем проведения разовых занятий различных видов (лекции, семинары), не сопровождающейся итоговой аттестацией и выдачей документов об образовании.

Контакты:

Юридический адрес: РФ, 111398, г. Москва, ул. Кусковская, д. 16

Почтовый адрес: 117418, Москва, а/я 7, ИСАН.

Электронная почта: [email protected]

«Курс стабилизировался, но кризис продолжается»

Чтобы глобально оценивать, закончился кризис или нет, надо для начала задаться вопросом: «Исчезли ли причины, которые вызвали этот кризис?» Если да, то тогда действительно можно говорить о том, что кризис закончился. Но когда причины остаются, а сейчас состояние именно такое, то как можно говорить об окончании кризиса?

Для многих кризис связывается с курсом рубля. Рубль падает — значит, кризис есть. Но мы, экономисты, не должны судить по одному этому показателю. Давайте посмотрим, что у нас делается с объемом производства, с ВВП? Что у нас делается с реальными доходами населения? Что происходит с инвестициями в основной капитал? С ключевыми видами деятельности? Если оценивать ситуацию в целом, то мы увидим, что курс стабилизировался, но кризис продолжается.

Игорь Николаев на фоне других известных экономистов выделяется своим пессимизмом.

Его прогнозы по росту ВВП и инфляции, как правило, в два раза хуже официальных, но что действительно плохо — так это то, что именно они и сбываются.

Доктор экономических наук. Профессор Высшей школы экономики. Кандидат в Госдуму на сентябрьских выборах по Кунцевскому одномандатному избирательному округу.

Курс рубля — это, по большому счету, «шашечки». Вам «шашечки» или ехать? А «ехать» — для этого ничего лучше не придумали, как тот же показатель ВВП. Да, инфляция замедлилась. Но у нас сохраняются высокие инфляционные риски. Надо оценивать по совокупности.

У нас по итогам II квартала официальная оценка ВВП — минус 0,6% в годовом выражении. Мы падали медленнее, чем в I квартале, тогда было минус 1,2%. Но посмотрим, что происходило год назад. Тогда показатель I квартала был минус 2,8%, II квартала — минус 4,5%. То есть то, что у нас замедлились темпы падения, объясняется только лишь эффектом низкой базы.

Уже, наверно, мозоль на языке от этих слов, — «структурный кризис». Но это и вправду структурный кризис. Причем, отягощенный внешними шоками в виде низких цен на нефть и санкционного противостояния. Тогда, думая о перспективах, мы должны спросить: у нас структурные проблемы решены? Нет. Санкционное противостояние прекратилось? Нет. Сильно выросли цены на нефть? Нет. А для нас уже и 100 долларов за баррель было мало, что показал 2014 год. При таком уровне цен мы практически скатывались тогда в кризис.

«Мировая экономика на пороге нового циклического кризиса»

Те отрасли, в которых наблюдается рост, не обеспечивают общего роста экономики

Наш бюджет по-прежнему критично зависит от того, сколько мы получает от экспорта нефти и газа. Да, в отдельных отраслях экономики наблюдается рост. Но возьмем сельское хозяйство. За прошлый год оно выросло на 3% — на фоне общего падения экономики на 3,7%. Но до 2015 года среднегодовые темпы роста в сельском хозяйстве были 3,5%. Кстати, последние месячные данные роста по сельскому хозяйству — чуть больше 2% в годовом выражении.

Проблема, однако, в том, что те отрасли, в которых наблюдается рост, не обеспечивают общего роста экономики. Доля сельского хозяйства в ВВП страны — около 4%. ВПК тоже не меняет общую картину. Промышленное производство у нас по нулям по первому полугодию. К тому же, надо учитывать, что ВПК развивается на деньги бюджета. А состояние бюджета всем известно: мы уже секвестировали его в этом году и будем в следующем. И каким бы приоритетом не был бы оборонный комплекс, сокращение финансирования будет и там. К тому же, таких отраслей, где есть рост, мало.

Доля строительства в ВВП, например, — 6-6,5%. Последние данные, за июнь: падение на 9,7%. Очень сильно падаем в строительстве даже по отношению к очень низкой базе.

Мы вступили в суперцикл низких мировых цен на нефть

Теперь о потреблении. В июне продажи автомобилей упали на 12%. В июле — уже на 17%. Это в годовом исчислении, то есть к июлю 2015-го года, когда падение шло еще более быстрыми темпами. Розничная торговля все последние месяцы падает на 5-6%.

Сейчас мы вступили в суперцикл низких мировых цен на нефть. Он был вызван, в первую очередь, сланцевой революцией, которую мы благополучно проспали. Но поддерживаться низкие цены будут другими факторами.

Мировая экономика на пороге нового циклического кризиса. За последние 50 лет они происходят с периодичностью 7-12 лет. Последний мировой кризис у нас был в 2008-2009 годах, и предвестники нового кризиса уже есть. Например, замедление Китая. Тот же Brexit сыграет свою роль.

«Значение ключевой ставки ЦБ преувеличено»

Посмотрим на финансовые результаты банковского сектора. Доля прибыльных кредитных организаций в начале года была чуть больше 75%, а сейчас — 60 с небольшим процентов. Чудес не бывает: если экономика в кризисе и если ваши клиенты, предприятия, испытывают трудности, то, естественно, возникают проблемы с задолженностью. Это не может не сказываться на банковском секторе.

На сколько увеличилась доля убыточных кредитных организаций? На 1 июня их было — 39%. А в начале года было 25%.

За таргетом по инфляции мы можем упустить ситуацию в банковском бизнесе

Активы кредитных организаций: за первые пять месяцев этого года у первой пятерки снижение небольшое — чуть больше 1%. Но смотрите, что происходит в пятой и шестой сотне. Там снижение активов, соответственно, 24% и 32%. Мне кажется, что с такими показателями зачищать придется в ближайшее время не по две-три кредитные организации в неделю, а гораздо больше.

Меня волнует, что за таргетом по инфляции мы можем упустить ситуацию в банковском бизнесе. Сейчас не ситуация 2008-2009 года, когда государство вбухивало триллионы рублей в банковский сектор. Еще в прошлом году была поддержка, сейчас ее нет. И уже не будет: у государства нет денег, даже чтобы проиндексировать пенсии, оно проиндексировало их в феврале на 4% при фактической инфляции в 12,9%. Государство вовсе не проиндексировало пенсии работающим пенсионерам, материнский капитал, выплаты почетным донорам и т.д.

Давайте вспомним те факторы, благодаря которым рубль сейчас столь стабилен. Известно, что показатель по обязательным нормативам по обязательствам в валюте был существенно повышен. С 4,25% он был увеличен по депозитам для физических лиц до 6%, а для юридических — даже выше. Курс рубля вы можете курс держать и благодаря этому фактору, но до поры до времени. Формируется структурный перекос.

Проблему можно решать или кувалдой, или стамеской. Для нашей экономики нужна кувалда

Я считаю, что значение ключевой ставки ЦБ преувеличено. Когда кивают на опыт Федрезерва США, мне хочется сказать: «Ну вот когда наша экономика будет такая же высокоразвитая институционально, тогда такие инструменты, как 0,25% ставки, будут иметь большое значение.»

Проблему можно решать или кувалдой, или стамеской. Для нашей экономики пока нужна кувалда. Тонкие инструментарии пока не для нас.

В кредитовании есть определенная стабилизация. Рост — это когда мы видим, что пошли инвестиции в основной капитал. Этот показатель пока падает. У нас пока нет данных по II кварталу, но данные по первому — минус 4,8%.

«80 рублей за доллар к концу года»

Никакой эйфории не должно быть. Некая стабилизация наступила. Вернее, некая адаптация. Но не более того.

Экономика будет проседать и дальше под воздействием новых негативных факторов или же внешних шоков, которые уже есть и которые будут обостряться. Например, цены на нефть. Одно дело, около 50, и другое — ниже 40. Или же новый виток санкционного противостояния, об этом же разговоры постоянно ведутся. Геополитическая обстановка остается тяжелой. Или Резервный фонд закончится. Или мировая экономика замедлится слишком резко.

У нас нет времени, чтобы долго определяться, что нам надо со всем этим делать. Сейчас будет разрабатываться программа структурных реформ, она должна быть готова к середине следующего года. То есть она готовится под выборы президента 2018 года. Так и хочется сказать: «Ребята! У нас времени на это нет».

Правительству есть, что делать, даже при условии, что времени уже нет

Но ведь есть решения, которые можно быстро принять. Например, в налоговой сфере. Можно полностью освободить от налогов микробизнес. Или пересмотреть приоритеты федерального бюджета. Вы можете по-прежнему безусловным приоритетом выбирать оборонный комплекс, и резать при этом инвестиции в ту же социальную сферу, а можете выбрать другой приоритет. Правительству есть, что делать, даже при условии, что времени уже нет.

Я бы ориентировался бы на 80 рублей за доллар к концу года.

Факторов, способных укрепить отечественную валюту в обозримом будущем, сейчас нет. Предновогодние заявления властей о завершении ослабления рубля и изменении тренда — не более чем «хотелки» из желания внушить населению предновогодний оптимизм, написал Игорь Николаев из «ФБК» в персональном блоге на «Эхе Москвы».

Изменение негативного для нацвалюты тренда произойдет после исчезновения фундаментальных факторов, являющихся первопричиной падения курса рубля.

— Цены на нефть начали расти? Дела в экономике пошли в гору? Санкции отменили? – риторически вопрошает эксперт. — Все с точностью до наоборот. Тогда зачем говорить об изменении тенденции, если перечисленный выше негатив остается в силе?

Отсутствие предпосылок к исчезновению упомянутых факторов давления наводит на мысль об ослаблении рубля в течение всего 2015 года.

— Весной курс отечественной валюты может достигнуть 70-и, а то и 80-и рублей за доллар, — уверен аналитик.

Российской экономике Николаев и его коллеги по Институту стратегического развития пророчат «полномасштабную «.

— Мы подтверждаем свой сентябрьский прогноз о 4-процентном спаде. Вот только осенью мы допускали снижение ВВП в пределах 2-4% по итогам 2015-го, однако последние события вынуждают уточнить, что 2-процентный спад выглядит слишком оптимистичным. Сейчас речь идет о палении в пределах 4%. Кто-то может сказать, мол, ничего страшного, дескать в 2009-м ВВП опускался на 7,8%. Все это так, вот только тогда этим падением все и закончилось. Сейчас же все только начинается, — заключил Николаев.

О курсе рубля по итогам наступившего года глава Института стратегического анализа распространяться не стал. Коллеги Николаева по аналитическому цеху также не горят желанием прогнозировать цифры на табло обменников в декабре 2015-го. Тем не менее, настойчивость репортеров берет свое…

— Справедливый курс в 62 руб./$ может быть исключительно при цене отечественной нефти сорта Urals в $40. Обвал рубля до 80/долл. возможен лишь при нефтяных котировках в $20–30, — подсчитали аналитики «ВТБ Капитала».

— Отталкиваясь от статистики платежного баланса и других макроэкономических индикаторов, справедливый курс составит менее 45/долл., — считает Платон Магута из управляющего фонда своего имени.

— На волне нефтяных распродаж доллар может превысить 100 руб. Однако такой курс в 2015-м вряд ли продержится долго. Уверенно торговаться выше отметки в 100 рублей доллар будет в 2016-м. Этот уровень видится долгосрочно объективным в случае падения нефти до $40 по итогам 2015-го, – рассуждает Александр Купцикевич из компании из FxPro.

Аналитики из «Агентства прогнозирования экономики» ожидают в начале января курс доллара в 57 руб.12 коп. Причины для оптимизма — возобновление роста нефтяных цен и возвращение на рынок после праздников компаний-экспортеров.

На конец января аналитики Агентства ждут доллар по 65,69 руб. Их прогноз по евро — 69,36 и 79,76 руб. в начале и конце января соответственно. Ожидаемые курсы на февраль: 70,62 руб./$ и 82,48 руб./€, на март — 77,15 руб./$ и 86,13 руб./€.

– Спад ВВП по итогам года – 3,7%. Могло быть хуже или хуже уже некуда?

– Наш институт прогнозировал до минус 4%. Но и эти 3,7% – очень плохой результат. Достаточно вспомнить, что официальный прогноз на 2015 год по ВВП, на основании которого принимался федеральный бюджет, был плюс 1,2%. Это уже потом, естественно, он много раз пересматривался в течение года в сторону понижения.

– Можно ли было избежать такого спада и что для этого надо было делать?

– Избежать можно было бы, если бы правительство еще несколько лет назад приняло соответствующие меры. А вот когда экономика уже отягощена грузом накопившихся диспропорций, трудно что-либо изменить кардинально. Я имею в виду несбалансированность сырьевого и обрабатывающего секторов экономики, государственного и частного капитала, социальной и бюджетной сферы. Теперь же, конечно, определенными действиями можно уменьшить темпы этого спада, но все равно кризиса уже не избежать. Мы обречены на него именно потому, что слишком много проблем накопилось в экономике, все слишком запущено. В последние годы нам уже не помогали даже высокие цены на нефть. Достаточно вспомнить, что темпы роста ВВП по итогам первого полугодия 2014-го составляли 0,8%. Напомню, что тогда баррель нефти стоил больше 100 долларов, никаких серьезных секторальных санкций еще не было, но экономика уже фактически не росла. Если бы в свое время правительство осуществило структурные реформы, смогло бы слезть с «нефтяной иглы», провести пенсионную реформу, если бы доля малых предприятий у нас составляла не 24% от всех хозяйствующих субъектов, как сейчас, а хотя бы 50%, то нынешнего структурного и, по сути, рукотворного кризиса не было бы.

– С какими наибольшими рисками экономика может столкнуться в ближайшей перспективе?

– Глобальный риск в том, что экономический кризис может принять длительный, затяжной характер. Два календарных года в кризисе – это уже серьезно. Но я бы еще выделил риск снижения жизненного уровня, более значительного, чем в 2015 году. Прошлый год был первым в XXI веке, когда реальные располагаемые доходы населения ушли в минус. Сейчас уже очевидно, что в 2016-м ситуация будет еще хуже.

– Всех волнует курс рубля. Насколько логично то, что с ним происходит? Возможно, властям стоило бы не отпускать рубль в свободное плавание, а наоборот, активно вмешаться в ситуацию, чтобы пусть искусственно, но затормозить обвальное падение национальной валюты?

– Тут надо просто анализировать ситуацию с точки зрения того, какие факторы предопределяют ослабление рубля. Очевидно, что цены на нефть останутся в обозримой перспективе низкими. Санкции не отменят. Мировые макроэкономические реалии тоже ничего хорошего нам не предвещают. Федеральная резервная система США продолжит свою политику повышения ставки. Против лома нет приема, окромя другого лома, как говорится. Так вот, у властей, у Центробанка этого другого лома нет. Да, с точки зрения макроэкономики определенные возможности сохраняются. Однако на цены на нефть Россия практически никак не влияет, равно как на санкции и политику ФРС. Можно было бы, конечно, еще посопротивляться, «попалить» золотовалютные резервы, выражаясь модным словом. На определенный период это, возможно, и поддержало бы рубль, но потом он непременно упадет до еще более низкой точки.

– И до какого уровня может упасть рубль?

– Курс преодолел психологический рубеж в 80 рублей за доллар. Это антирекорд, причем очевидно, что долговременная тенденция на понижение сохранится. Она предопределена четырьмя основными факторами: ценой на нефть, макроэкономикой, санкциями и политикой ФРС США. В среднесрочной перспективе никуда они не денутся. Более высокие цены на нефть помогут лишь смягчить ситуацию, не допустить обвального падения. Но макроэкономика останется слабой. Не может быть при слабой экономике сильного, укрепляющегося рубля. Санкции тоже не отменят, ФРС будет повышать ставки. Так что предела падению рубля фактически нет. Но, по нашей оценке, среднегодовой курс рубля будет близок к нынешнему уровню – 80 – 80 с небольшим за доллар. Мы не разделяем прогнозы, которые сейчас звучат, что доллар будет стоить 200 рублей и более. Другое дело, что рубль будет ослабевать и дальше, в том числе и в следующем году.

– Существуют ли сейчас какие-то драйверы роста российской экономики, или все надежды связаны исключительно с тем, что нефть рано или поздно начнет снова дорожать?

– По замыслу правительства, как я понимаю, таким драйвером должно было стать импортозамещение. В определенных отраслях оно сработало, но проблема в том, что таких отраслей крайне мало. Это химическая, пищевая, фармацевтическая промышленность. Вот и все, по сути. Кто-то в данной ситуации весьма неплохо себя чувствует, но в целом экономика оказалась не готова к импортозамещению. Если посмотреть, скажем, на фармацевтику с ее успешным опытом конкурентоспособности, то там было реализовано достаточное количество проектов с участием зарубежного капитала, там соблюдались определенные требования по локализации производства. Поэтому в отраслевом разрезе есть кое-что позитивное. Но это – капля в море. Повторяю: нужны структурные реформы. Конечно, они нас не спасут моментально, но хотя бы дадут надежду на то, что года через четыре экономика перейдет к устойчивому росту. В противном случае мы увязнем в кризисе на многие годы.

– Что сейчас стоит делать среднестатистическому россиянину на потребительском рынке – сберегать деньги, копить их, тратить на покупки, приобретать валюту?

– Ну, не стоит забывать, что рубль как национальную валюту у нас никто не отменял и отменять не собирается. Конечно, спускать на доллары и евро последние рубли, тем более в период значительной девальвации, неправильно. С другой стороны, если у вас есть стабильные рублевые поступления, если вы уже купили все, что хотели, и если вам хватает средств на сбережения, то в такой ситуации стоит прикупить валюту. Наверняка вы останетесь в выигрыше, ведь тенденция к ослаблению рубля сохранится, судя по всему, надолго.